Спецпроект «Главком а» «Письма из Луганска». Наша читательница, которая все годы войны живет в оккупированном Луганске, рассказывает о жизни за линией фронта: о том, как все начиналось, чем закончилось и можно еще что-то изменить … на языке оригинала Каким бы ни был прошедший год, мы Подводя итоги, стараясь честно взглянуть и на хорошее и на плохое, надеясь, что в новом году первого станет больше, а второе уйдет совсем. Мы НЕ отличились от всего мира в том, что наравне с остальными мандражировалы по поводу возможного инфицирования «ковидом». Поначалу браво шутил в том, что нам, привычным к войне и лишениям, коронавируса ни по чем, а после боялись не столько его, сколько безденежья перед лицом болезни. Если в России «ковид» лечат исключительно за счет государства, то у нас исключительно на счет заболевших и их родственников. И если можно закрыть глаза на грибок стопы, то с «ковидом» сложно. Стоит вопрос уже как бы и вовсе глобальный — жить или умирать. А если нет денег и нет родни с деньгами, что тогда? И здесь снова некая двойственность — болеют у нас так, пустяк, но умирают каждый день. И будто новых случаев даже не выявляют, но откуда тогда берутся умершие ежедневно? И почему от «обычной пневмонии» стали умирать так повально. Другой вопрос — социальная защищенность. Из каждого утюга трубят в том, как Путин поддерживает своих граждан. Со стороны кажется, что буквально всем они в своей России обеспечены — и кредитные выплаты приостановлены, и лечат их бесплатно, и буквально всем там деньгами помогают — то на детей, то вот отсутствия работы, просто за компанию. Здесь нет ничего такого. Если прогорел за период карантина, попробуй ещё закрыть свое предприятие в налоговой, дудки, вряд ли что выйдет, «республике» это невыгодно. И многие в период жесткого карантина работали тайком — учили детей танцевать, языкам, единоборств. Просто запирали двери плотнее, а занятия продолжались. И это было выгодно и детям, и тренерам. Ещё момент, отсутствие лекарств. В самые острые моменты, когда жизнь болталась где-то там на волоске, родня наматывала круги по аптекам в поисках необходимого из двух десятков пунктов от лечащего врача, куда входило буквально все — и вата, и лекарства. И основным вопросом для всех был «Куда же идет российская гуманитарка»? Для многих этот год оказался показательным и в том, что нет такого понятия здесь как стабильность. То, что казалось стабильностью к коронавируса, распадалось просто на молекулы во время весеннего, а после уже и осеннего карантина. И многие не выдерживали — Уезжали. В Россию, Украину. Это уже не имели значения, ключевым моментом было подальше. Здесь было плохо, но была работа, когда вышла и работа, для многих смысл жить здесь пропал совсем.
Именно 2020-й ознаменовался тем, что украинский язык тихо и как-то без пафоса был вымаран из разряда «от государственных». Все шесть лет до этого с высоких трибун буквально все били себя пяткой в грудь в том, что мы не так как Украина. Мы разрешаю учит украинский, мы его НЕ запрещаем, мы чтим историю и свободу выбора. И, на тебя. Оказалось, что Шевченко — пьяница и завистник. И сказали об этом вполне официально — в местных новостях, Ссылаясь на Олеся Бузины, який «знал» это едва ли не в личном знакомстве с Шевченко. И украинский язык под шумок карантина вымаралы отовсюду. Так, без пафоса и громко объявлений. А заодно и оторвали бюст самого Шевченко со входа в одноименный вуз. Вот уж насолил, так насолил. И если в народе университет по-прежнему называют университетом Шевченко, то официально это педагогический институт. Понижение тоже почти как дворцовый переворот, когда фрейлина понизили в чине, разжаловав к девок при кухне. И дело здесь тоже шумной из разряда особых историй. Ректор оказался преступником, а с ним и проректор, и главный бухгалтер, и ученый секретарь вуза. Кого-то простили, кого-то посадили, а кого-то ищут до сих пор — вроде как проректор по науке скрывается на необъятных просторах России. Из особенностей 2020 года — тайный отдых от профсоюза «республики». Тоже тот еще момент. Каждый бюджетник мог Получить деньги на проезд в Крым и назад, но официально этот проезд был закрыт. То есть профсоюз направляли на отдых, но границы были официально закрыты из-за карантина. И люди ехали, но очень своеобразно — едва ли НЕ Партизанский тропами. К границы маршруткой, после пешком через границу и снова на автобусе, но также без броска указателей пункта назначений. Такой тур в Крым и обратно Партизанский тропами, когда ехать было нельзя, но профсоюз активно направляли оздоравливаться в разгар карантина. Еще один аспект этого года — принудительное переучивании учителей украинского языка. Вы только Вообразите, сколько их было по «республике», Которые оказались не в удел с новой «властью». Им всем предложили переучиться. Бесплатно в последний раз — в 2020-м. Дальше за деньги. И бывшие учителя украинского стали нынешними учителями русского, психологами и методистами. Продолжая частным образом учит детей украинскому — есть такая местная фишка из НЕ афишируемых. И еще один тайный пунктик — обучение в учебных заведениях Украины. Практически всегда, когда кто-то говорит о том, что учит ребенка и здесь, и там, на него НЕ смотрят как на врага. Нет. Ему завидуют. Для этого нужна ловкость, гривна, «чистый» паспорт и видение свое жизни в перспективе. А этим могут похвалиться здесь немногие. Очень аморфная вещь, но тем не менее. В массах усилилась депрессия. Жили плохо, с натяжкой, но как-то верили, что жизнь может поменяться. Сейчас НЕ верят ни во что, а вирус показал ещё большую нашу уязвимость, наше тотальное безденежье, нашу замкнутость. В местных СМИ появился новый слоган в том, что нам нужно заслужить признания России. Очень уж это напоминает веру женщины в то, что мужчина её мечты возьмет её замуж, если она немного потерпит, подождет, сможет зачать, родит здорового ребенка, а после воспитает … А потом ветрены муж уходит к другой. Так вот все эти Уверения, что мы на правильном пути очень уж похожи на мечты в законном браке, який нужно пока что выстрадать. А вообще это был тяжелый год. И все без исключения говорят о том, что он был как бы Самым тяжелым за последние шесть лет. И еда снова стала культом, мечтой, подарком. Да вы пройдитесь по рынку, посмотрите, как покупают по две мандаринки, как придирчива выбирают киви — одну, раз в год, как считают на ладони медякы. И вы поймете, что Новый год — он не об подарки и веселье. Он о сытный стол, когда хотя бы раз в год можно приготовить то, что хочется. Больше читайте здесь
